Под треск валежника внизу она мир постигала. Грызя листву и пья росу, советам не внимала. Тревожно было на лугу, но всё ж её манило, ища добра и мня: теплом помирит всех светило. Но глух был глас её другим, на шкуре испытавшим: противник тот неумолим, спасенье только в чаще. Уже готовясь жертвой стать, пути не разбирала, но веры не теряла, что есть светлое начало. Пришла зима, за ней весна, одна в чащобах диких. Отрада - только солнца луч да кустик земляники... Но вот пришёл то ль явь, то ль сон, минутное виденье. Пошла на зов - явился он, собрат её идейный. Круг покинут, бреда масса... Кто назвал тебя несчастным? Ведь опасность отступила - верит, ведь о том молила! Жар в пору любви вскипает - рядом лишь вдвоём шагают. Нет тревоги, безмятежно, и внизу трещит валежник. Говорят о мира чуде и о долге добрым людям... Час для встречи вновь прекрасный. Где же ты? Ну, здравствуй, здравствуй... Миг счастья оборвал свинец, жестокий мир открылся. И не пойти уж под венец, ведь не в кого влюбиться. Одна? О нет, уже внутри единственная радость. Она научит бечь круги, не брать с подстилки гадость. Октябрь снаружи и внутри, летает паутина, что день, что ночь - приходит вновь ненастная година. Но взор спокойный устремит навстречу зарожденью - она продолжит ждать тот день, где будет примиренье.